Сова спикировала так, как будто воображала себя Крамом, и, заложив эффектный вираж, опустилась прямо на плечо, с последним взмахом крыльев вытянув лапу, к которой было привязано письмо, при этом, Нотт мог бы поклясться, с таким выражением клюва, как будто это самое письмо было лишь досадной помехой истинному призванию совы: украшать собой мир. Теодор решил, что не поаплодировать будет настоящим преступлением, и таки похлопал ей с самым восхищенным видом, тем более, крекеров у него с собой все равно не было. Впрочем, такие низменные вещи, как еда, похоже, почтальона ничуть не беспокоили, она удовольствовалась признанием зрителя и, дождавшись, пока тот отвяжет письмо, стала на крыло и торжественно удалилась в закат. Нотт и сам был бы совсем не против удалиться куда-нибудь, воспользовавшись закатом и, соответственно, окончанием рабочего дня. Однако письмо ясно намекало на то, что все не так просто. А именно, сообщала в ультимативной форме, что сегодня в гости имеют намерение зайти Уизли. Само по себе уже похоже на угрозу, а с учётом того, что ни в школе, ни позже Нотту не приходилось иметь с вышеназванными Уизли совместного интереса, то ещё и довольно странно,
По результатам всего этого любой нормальный человек просто проигнорировал бы письмо и провёл бы дома тихий и спокойный вечер, поэтому в назначенное время Нотт стоял недалеко от дома, наложив на себя недавно освоенную дезиллюминацию и опершись на ствол какого-то дерева, которых в округе было более чем достаточно, учитывая то, что дом стоял прямо посреди леса на одном из шотландских островов.
В семье это место называли почему-то охотничьим домиком, хотя охотиться здесь можно было разве что на пикси. Дом был действительно небольшим, но Теодор предпочитал обитать именно здесь, игнорируя другие особняки, именно потому что чувствовал себя странно в огромном доме с множеством пустых комнат, прадедами на стенах, которые то и дело пытались дать ему ценный совет, и садясь ужинать в малой столовой,стол в которой был расрассчитан как минимум на двенадцать персон. Здесь было как-то уютнее, да и истории с этим местом были связаны впечатляющие, во всяком случае, если не врал дед, который вообще был мастер рассказывать истории, если находился благодарный слушатель, а в лице своего внука Кантанкерус нашёл именно такого.
В общем, Нотт был совершенно не против обогатить историю охотничьего домика ещё несколькими веселыми моментами, и, возможно, Уизли могли бы в этом помочь. Если, конечно, весь их запал не вышел тогда на Амбридж. Та история сама по себе была неплохой рекомендацией, оставалось лишь посмотреть, как эта рекомендация будет оправдана, когда заявившись сюда, они едва ли смогут обнаружить кого-нибудь. Кроме пикси, конечно. А пикси здесь не тихие...

Хорошо иметь домик в деревне, лирически думал Джордж, глядя на каменную кладку семнадцатого века. Вода с четырех сторон, буйный широколиственный лес, мелкие голубые лужицы, все как одна наверняка начинающиеся с приставки «лох». Нельзя было исключить вариант, что хозяин дома не вышел их встречать, потому что в данный момент пас стадо белых кудрявых овечек на зеленых склонах; одним словом, пастораль.
Честно сказать, они ожидали чего-то более мэнорного. Знаете, с колоннадами, подъездными дорожками для карет, запряженных фестралами с колокольчиками, и дворецким, который вышагивал бы за ними по анфиладе залов, бдительно следя, чтобы они, грязные плебеи, не тырили пианино и не сморкались в шторы. А тут – так, особнячок. Не удивительно, что Джарри вернулся с таким кислым выражением клюва, словно летал с письмом в Нору.
Нора тоже в своем роде была домиком в деревне, правда вместо леса был пролесок, вместо моря и озер – болото с пиявками, а вместо особнячка – буквальный свинарник, обросший комнатушками вверх. Это был родной дом, и они любили его всей душой, и испытали настоящий шок, когда во время войны Нору сожгли, но, гребаные эльфы, они чертовски надеялись, что родители позволят им отстроить дом поприличнее. А те такие: ой нет, мальчики, вы и так разорились, да и сейчас главное не мы, а Джинни, а мы и так отлично справимся, и чем это вас не устраивает Нора, а ну-ка стыдитесь и идите вон, паршивые бездушные капиталисты.
И жили, в общем, в сарае. Еще одно очко в пользу спонсорства, путь к которому они и определили за перебрасыванием попрыгунчиком, который под конец от переизбытка идей вообразил себя бладжером и начал рикошетить в Верити (которая со свойственным хаффлпаффцам долготерпением прикрылась титановым щитом и риторически осведомилась о том, сколько, по их мнению, им лет). Джордж знал, какого размаха просит душа Фреда. И знал, какая именно лаборатория была им нужна: уже довольно продолжительное время назад они разжились картой заброшенных тоннелей маггловской подземки и временами возвращались к мысли докопаться до одной из них прямо из подвала магазина, решив сразу и проблему бункера, и одновременно погладив свою страсть к тайным ходам.
Теодор Нотт, со слов нескольких знакомых проходящий под кодовым названием «Слизеринец в Аврорате», их мечты и бизнес-план разделить не спешил, и дверь открывать – тоже. Возможно, виноваты были овечки, возможно, он еще не понимал своего счастья, а возможно, своим отсутствием подразумевал, что не принимает всяких там коммивояжеров без демонстрации способностей. Эти аристократы так загадочны, кто же их разберет. Впрочем, демонстрация полагалась ему в любом случае, потому что характер шетландских пикси не отличался в выгодную сторону от характера корнуольских. А еще они входили в раж, когда рядом кто-то аппарировал. Короче говоря, их появление вызвало бурный ажиотаж в зашевелившихся и заверещавших кронах деревьев.
Во-первых, выходные мантии были не резиновыми, во-вторых, гостей так не встречают, поэтому Джордж был, как обычно, вполне готов.
С мелодиями у них пока было не слишком хорошо, и, что бы они ни пытались изобразить, всё равно выходило нечто среднее между гимном Ирландской Квиддичной Лиги и Зелеными Рукавами, но это было не так уж и важно, потому что эффект Крысолова оказывала сама дудочка. Так, под бодрый мотив в лирических зеленых сумерках стаи мелкой крылатой нечисти собрались в организованный поток - и с ликующим писком хлынули через приоткрытое окно внутрь дома. Они могли бы смести и дверь, но на двери наверняка было охранное заклятье, и вышел бы хороший взрыв - так что таким образом близнецы выказывали куртуазность и любовь к братьям нашим меньшим одновременно.
Легко можно было представить, как в не пафосной столовой пикси рассаживаются вокруг не пафосного стола и начинают стучать серебряными ложками, ожидая, когда смолкнет мелодия и можно будет начинать кутеж.

Этими двумя Уизли, что и говорить, в школе обычно восхищались. Нотт помнил всяческие восторженные отзывы, начиная с года, когда Хогвартс принимал Турнир, и той истории с возрастной линией, когда у них якобы "почти получилось". Никаким почти там, конечно, и не пахло, зато явно тянуло специфически дамблдоровским чувчством юмора. Но легенда пошла в народ, и анекдотов не успели насочинять только потому что через пару лет Уизли организовали Амбридж то трогательное прощание, к которому непросто было отнестись равнодушно. В общем, близнецы были знамениты среди сокурсников ничуть не меньше Поттера. И вот эти самые Уизли сейчас здесь заводили ту же самую песню, которую обычно исполняли пойманные на горячем мелкие правонарушители. Удивительно, как волшебным образом действует даже на последнего гриффиндорца официальные аврорские фразы. Впрочем, первого эффекта было вполне достаточно, дольше выполнять служебные обязанности в нерабочее врнемя Нотт не собирался, поэтому только лениво бросил в ответ:
- Не знаю, какой, следствие разберется, - и всего несколькими секундами позже уже увлеченно наблюдал за воспарившей над повседневностью и быстро растущей горой. Или складом. Или арсеналом. По мере того, как ассортимент пополнялся, Теодор мысленно менял определение. А когда один из братьев предложил со всей скромностью условно именоватьэто пирамидкой, все-таки не удержался и присвистнул.
- Это что, все ваше?
Вопрос был очевидно глупый, да и задан скорее по инерции. На такие провокации велись только самые наивные и жаждущие признания простаки. В том, что Уизли жадждали признания, Нотт ни разу не сомневался, а вот наивными их вряд ли можно было назвать.
- Чай с вареньем? Думал, вы запросите как минимум ананасов с рябчиками и крем-брюлле с марципанами,
Наверно, не очень вежливо было разговаривать не с гостями, а с левитирующей и искрящей горой, но что поделать, Нотт положительно не мог отвлечься от нее больше, чем на секунду. Главный порыв, который приходилось в себе немилосердно душить, был протянуть руку и непосредственно ознакомиться с чем-нибудь, но Теодор неплохо помнил последние школьные годы и то, чем оборачивались исследовательские стремления для неосторожных: превратиться в гигантскую канарейку значило еще легко отделаться.
Отвлекся от увлекательного занятия он только тогда, когда заговорил Уизли под условным номером два. Хотя на два не тянул, вот один-а - это в самый раз. Нотт посмотрел на него с тем выражением лица, которое когда-то давно, очень впечатлившись производимым эффектом, скопировал у Снейпа. Примерно такое выражение принимало лицо декана, когда он изучал сваренные гриффиндорцами зелья.
- Нотт. Остановимся на этом варианте. Горит обращаться по имени, можешь выучить мое второе. Кстати, оно может заодно неплохо работать индикатором трезвости или конфундуса.
Можно было бы поспорить, чего в Уизли больше: желания играть по своим правилам или коммерческой жилки. Но спорить было не с кем, а с собой скучно. Кроме того, самым ценным было то, что находилось на пересечении этих двух факторов. Но "Тео" он даже лучшим людям прощал только раз в жизни.
- Так что же вы не заходите? Пикси вперед запускаете? Страшно?
Это всегда было одним из самых веселых развлечений: спрашивать гриффиндорцев, страшно ли им. Реакция всегда была непредсказуемой, иногда приходилось очень быстро выхватывать палочку, зато было весело.
- Заходите, пикси сделают вам чай. То есть, Рори сделает. Пирамидку тоже заносите, этот дом переживал и куда как большие катаклизмы.

Отредактировано Theodore Nott (2016-04-22 18:08:30)